1.Имя персонажа
• Amerika McDonald.
• Америка Макдональд.
• Сокращенные варианты: Ами, Дони. (для ограниченного круга лиц)
• Прозвище: Светофор.
2.Возраст
• Дата Рождения: 1 марта 1991 г. 19 лет..
3.Факультет|курс
• Факультет: Фотографии.
• Курс: 2.
4.Внешность
Ashley Greene.
5.Характер
6.Путь
Надеюсь админы не будут против, если я объединю эту пункты воедино. Если что-то будет не понятно, я распишу подробнее. Но, надеюсь, все будет предельно ясно и понятно.

Аэропорт Ньюарка. Таксист высадил ее на тротуаре, и машина растворилось в транспортном потоке, наводнявшем пространство вокруг терминалов. Она проводила машину взглядом. Огромный зеленый рюкзак, стоявший у ее ног, весил чуть ли не больше ее самой. Поморщившись, она подняла его и вскинула себе на плечи. Миновала двери терминала номер один, прошла по залу и спустилась на несколько ступенек. Лестница справа спиралью уходила вверх. Сгибаясь под тяжестью рюкзака, она поднялась по ступенькам и решительно двинулась по коридору. Остановилась у бара, освещенного оранжевым светом, и через стекло заглянула внутрь. Возле стойки с десяток мужчин потягивали пиво, бурно обсуждая результаты матчей, которые транслировались по телевизору, висящему у них над головами. Толкнув деревянную дверь с круглым окошком иллюминатором, она вошла и окинула взглядом красные и зеленые столики. И увидела его: он сидел в глубине зала, у самого окна. Перед ним на столе лежала газета, а он, опершись подбородком о правую руку, левой что то рисовал карандашом на бумажной скатерти.
Его глаза, невидимые ей, были обращены к бетонному полю, расчерченному желтыми линиями разметки, куда неспешно выруливали самолеты, готовившиеся к разбегу перед взлетом. Поколебавшись, она двинулась по проходу справа, чтобы подойти к нему незаметно. Проскользнув мимо гудящего холодильника, быстро и бесшумно подошла вплотную к ожидавшему ее молодому человеку и, коснувшись затылка, легонько взъерошила ему волосы. На бумажной скатерти красовался ее портрет.
- Ты долго меня ждал?
Я медленно поднял глаза, услышав тонкий, но в тоже время звонкий, как колокольчики, голос. Не было сомнений, передо мной стояла она. Подняв голову, я уже по привычке, стал медленно изучать её. Как всегда длинные растрепанные волосы, которые находятся в так называемом творческом беспорядке. Легкая улыбка. Вижу ямочки. Как всегда мальчишеский стиль одежды, белая майка на бретельках и джинсы, которые слегка подчеркивают её стройную фигуру, которая не так далека от идеала. Для меня. Пара шоколадных глаз с огоньками уставились на меня в ожидании.
- Не очень. Ты как раз вовремя. У нас осталась парочка минут для прощания. Надеюсь, мы проведем их с пользой.
Слышу легкий смех. Она часто смеется. Это своего рода защита от всего происходящего в этом беспокойном мире. Она крайне редко смотрит в глаза, а если и смотрит, то от этого взгляда хочется убежать и спрятаться. Глупо. Пододвинув к ней её любимый десерт, а именно ванильное мороженое, посыпанное фисташками, политого жидким шоколадом и карамелью, я слегка наклонил голову набок, всматриваясь в очередные нелепые сережки, на этот раз в виде самолета. Перехватив мой взгляд, она широко улыбнулась.
- Символично, не правда ли?
- Даже слишком.
- Не относись ко всему так серьезно.
Фыркнув, я наклонился и достал черный пластиковый пакет, положил на стол и пальцем пододвинул к ней. Она наклонила голову набок, в свойственной ей манере спрашивая «Что это?» Прекрасно понимая её мимику, я ответил её глазами: «Открой». В пакете лежал маленький фотоальбом. Уголки её губ поползли вверх, делая ямочки на щеках еще более заметными.
- Как это мило. Ты решил сделать мне прощальный подарок?
Я пожал плечами.
- Нет. Просто подумал, что для твоей будущей профессии понадобятся подобные артефакты.
Она рассмеялась и взмахнула копной каштановый волос.
- Боюсь, данного артефакта хватит лишь на это путешествие, хотя я сомневаюсь даже в этом.
- А это не для путешествия.
Вопросительный взгляд, она как всегда надула губки и села в позе маленького ребенка.
- Я сходил к твоим родителям и попросил их передать мне твои фотографии, чтобы сделать тебе подарок. Можно считать по этим фотографиям можно будет читать твою жизнь.
Она простонала. Я знал, подобные вещи её в корне не нравятся. Она не любит долгих проводов и бесполезных подарков. Услышав, как она вздохнул, я отнял от неё фотоальбом и открыл его на первой странице.
- Смотри. Тебя только вынесли из роддома. Твоя мама и отец ужасно счастливы. Жаль, что твоего лица не видно. Твоя мама сказала, что ты весила аж четыре килограмма!
- О Боже!
- Да-да, ты была пухликом.
- Ха-ха!! Очень смешно.
Я действительно смеюсь, а она лишь слегка улыбнулась. Да, она действительно не умеет долго обижаться.
- Скажи, ты что-нибудь помнишь о своем рождении?
- Честно? Я практически ничего не помню. Лишь какие-то обрывки фраз, событий, явлений. Но одно я запомнила на всю жизнь. Ты помнишь, что однажды я сказала, что мои родители не хотели меня?.. Помнишь. Они просто хотели мальчика, а родилась девочка. Мама естественно была рада, но вот папа..
Она замолчала. Я знал, что с отцом она не так давно стала нормально общаться. Я знал также то, что это было то, что она скрывала ото всех людей. Я не понимал её. Видя, как она опустила взгляд и стала ковырять ложкой по дну креманки мороженого, подбирая остатки ореховой крошки.
- Если не хочешь, то можешь не рассказывать.
- Да нет. Все в порядке. На чем мы остановились? Ах да! На моем отце. Так вот, получилось так, что я родилась первого марта. То бишь в первый день весны. Ужасный день. Отец так надеялся на сына, а тут сюрприз такой, дочка. Бедный папа. Наверное, он хотел утопить меня в первом же озере или упечь в какой-нибудь монастырь для благородных девиц!..
– Ами!
– Ладно-ладно. Но про сына я сказала правду. Но вскоре мой драгоценный папа смирился с тем, что на свет появилась дочь. Как ты сказал, на фотографии у него довольно счастливый вид.
- Хм. Вот как.
Легкий кивок головы. Я перелистываю альбом и улыбаюсь, видя маленькую девочку, почти без волос, она радужно улыбается фотографу, а её глаза широко открыты. Так и хочется взять и ущипнуть за эти пухлые щеки. Она до сих пор сохранила этот мечтательный взгляд небольших шоколадных глаз. Я радуюсь этому.
  - Скажи, а почему тебя назвали Америкой? Довольно странное имя.
- Ааа, это все опять же прихоть папочки. Скажи спасибо, что Парижем не назвал. Он просто очень любил эту страну и решил в честь неё любовно назвать дочь. Да я и не против. Не так уж много девушек в мире с таким именем.
- А мама? Она была за?
- Мама соглашалась с папой, хотя я знаю, что она хотела чего-то более простого. Но папа был непреклонен.
- Ну, тут все ясно.
- Хах! Хорошо, что ты не спросил про мою фамилию! Ведь многие думают, что мой отец держит сеть ресторанов Макдональдс. А ведь на самом деле он врач.
- Ну да, я помню, в детстве тебя часто спрашивали об этом.
Она вновь веселая, вновь смеется. А я продолжаю перелистывать фотографии. Передо мной стоит девушка с маленькими тонкими косичками, которая также радушно улыбается фотографу.
- А как проходило твое детство?
- Как, как? Обычно. В любви, заботе. Хотя заботу я получала лишь от бабушки с нянями. Помню, что я редко видела родителей, поэтому частенько вылезала из манежа и пробовала окружающие предметы на вкус. К примеру, могла кусать стол, взять в рот кубик-рубик, словом доставляла родителям и нянькам море ощущений.
- Похоже на тебя!
Чувствую, как под столом мою ногу пнул кто-то находящийся рядом, а подняв голову встречаюсь с рассерженным взглядом. Похоже, она так и осталась той маленькой девочкой.
- И все что ты помнишь?
- Нет. Помню, когда я подросла, я разукрасила обои на кухни и сказала маме, что я рисовала радугу. Мама была в шоке. Ведь радуга была сделала не акварелью, а краской для домов, где я её взяла для мамы до сих пор загадка. Для папы я приготовила другой подарок. Когда няня научила печь меня блинчики, я стала делать к приходу папы солнышки. Пекла блины и бросала их к верху, так, чтобы они закрепились на потолке. Было удивительно, что как только папа проходил под этим самым потолком – они падали ему на голову. Я тогда смеялась и убегала в свою комнату и уже оттуда кричала папе, что это солнышко и оно для того, чтобы он не грустил и пораньше приходил домой.
- Какая заботливая дочурка!..
- Заткнись!
- Ха! Кстати. Вот твоя фотография со сковородкой, то еще зрелище!... Ой, только не в живот, только не кулаком!...
Я безудержно смеюсь, смотря на девочку, которой всего лишь пять лет, она гордо поднимает вверх сковородку и кажется что-то говорит.
- Может хватит?
- Ахаха, ой, Ами, ахахах, ты была такой милой!
- Я сейчас развернусь и уйду!
Рявкнула она и я мигом заткнулся. Поняв, что она одержала победу, я с силой сдерживал смех и перелистнул на следующую фотографию.
- О! Знаменитый фотоаппарат!
Она рассмеялась, разворачивая фотоальбом к себе.
- Да, именно он. Мой первый фотоаппарат. Отец подарил его, когда мне исполнилось шесть. Я тогда бегала и фотографировала все, что попадется под руку. За один час я израсходовала всю пленку. Отец и мать были в шоке. Они внушали, что я должна фотографировать не бессмысленные вещи. Но я была непреклонна. Для меня каждая вещь имела смысл, поэтому вторую пленку я израсходовала также быстро, как и первую.  Туже участь постигла и пленка номер три, четыре, так до десяти, потом фотоаппарат сломался. У меня была истерика. Тогда мама отдала меня в балетную школу.
- Угу, ты замечательно смотрелась в пачке.
В подтверждении этому я развернул к ней фотографию в балетном классе, где она усердно тянет ножку. Легкий вздох.
- Не знаю, но я никогда не хотела стать балериной.
-  Знаю.
- Самое удивительное, что отец и мать пришли в шок, после того как стали проявлять пленку. Мои фотографии была далеко от профессиональных, но я с легкостью могла улавливать нужный момент. Взмах крыла птицы, улыбка мамы, теплый взгляд отца. Словом, спустя три года меня отдали изучать фотографию.
Перелистнув пару фотографий вперед, они не представляли для меня ничего особенного. Обычные семенные снимки. Что-то из разряда: папа, мама, я - дружная семья. Найдя нужную фотографию, я ткнул в неё пальцем.
- Первый класс.
- Угу. Я помню, мама дала мне гладиолусы, их было семь штук, она были выше меня, я очень боялась окружающих меня людей. Словом, была трусихой, просто не показывала этого. Я помню, что я тупо стояла и ждала окончания линейки, ведь, по словам мамы, я вступала в важный для меня период в жизни. Она была права. Школа многому меня научила.
- Хм. Возможно. Ну а одноклассники? Учеба? Как дела обстояли с этими фактами?
- Про одноклассников я и сейчас могу сказать лишь одну вещь: кучка идиотов, думающих, что земля вертится вокруг них. А с учебой были свои напряги. Вначале мне не давался язык, потом математика. Но я ставила перед собой цели, а потом добивалась их. Думая я была целенаправленной девочкой… Я знаю твой следующий вопрос. До пятого класса не происходило ничего особенного. Я просто училась, просто жила. А вот уже после пятого класса я стала понимать, что в своей жизни необходимо что-то кроме знаний, нужно быть счастливой. Помнишь ту фразу? «Когда мне было 5 лет, мама всегда твердила мне, что самое важное в жизни – быть счастливым. Когда я пошел в школу, меня спросили, кем я хочу стать, когда выросту. Я написал «счастливым». Мне сказали – «ты не понял задание», я им сказал – «вы не поняли жизнь».» Так вот. Я пыталась стать счастливой. Завести друзей. Но не везло. Меня считали ботаником. Тяжело приходилось, но я справлялась. Думаю, я была сильной. Потом я познакомилась с одной девочкой, мы стали общаться, потом подружились. Я стала чувствовать себя полноценным человеком. Про балетную школу и занятия фотографией я не забывала. Плюс ко всему к этим кружкам добавились еще два. Рисование и музыка. Я пела в хоре, потом соло. Потом в возрасте пятнадцати лет бросила музыкалку, потом школу искусств, а в шестнадцать бросила балет, сказав своему мастеру, что не вижу в данной занятии свое будущее. Я вкладывала все силы в фотографию. Где-то были взлеты, где-то падения. Я терпела и ждала свое часа иск. В пятнадцать я также впервые сбежала из дома…
Она замолчала. Я с открытым ртом слушал её рассказ, где-то восхищаясь ею, где-то думая, как плохо ей было, я винил себя, что не мог поддержать её. Я просто тогда не был с ней знаком. А ведь я познакомился с ней в эти самые пятнадцать лет. Я никогда не винил тот факт, из-за которого мы встретились. Наоборот. Благодарил.
- Я помню.
- Да. Мои родители забыли про мое день рождения. Отец впервые поднял на меня руку, а я не выдержала, сорвалась и убежала на вокзал. А ведь он был не виноват. Об этом я узнала лишь на следующий день.
- Ты рассказывала об этом. Ведь мы впервые встретились именно на этом вокзале. Я тоже сбежал. Но по другой причине.
Она махнула рукой, мол это в прошлом, я был благодарен ей, я не хотел вновь оказаться в том времени, она тоже.
- Скажи, ведь твои родители оба врачи, почему ты не захотела пойти по их стези?
- Честно? Не знаю. Возможно из-за того, что я боюсь крови и не представляю себя, к примеру, режущей чье-то беспомощное тело. Словом не могу представить себя хирургом, как мой отец и мама. Из-за их работы, в детстве, я не спала ночами, ждала папу с мамой, чтобы показать очередную грамоту с очередных соревнований. Но, увы. «У Мистера и Миссис Макдональд операция, Мисс!» Именно так всегда говорили мне секретарши папы или мамы. К двенадцати я перестала их ждать и стала занимать тем, что мне нравилось. Но я, все же, желала понять родителей. И поняла. Мне было пятнадцать, почти шестнадцать. Тогда впервые я увидела, как мой отец проводит операцию на сердце одной пожилой женщины. Меня захлестнуло чувство гордости за отца. Он спасает столько жизней! Тогда я поняла, что не имела права обижаться на него и мать. Они сражаются за каждую жизнь, для них каждая минута на вес золота. Но они не Боги. К сожалению. Однако, смотреть, как отец орудует ножом, как мать принимает людей на очередную консультацию, вне всякого сомнения, стоит.
- Знаешь, ты сделала правильный выбор. Нельзя винить отца, он все равно тебя любит.
- Да. Но мы так долго шли к этому самому понимаю. Так долго. Сколько времени мы потеряли? Бесчисленные секунды оборванного детства, потерянной юности. Я и привыкла быть чересчур самостоятельной, не желая просвещать кого-либо в свои дела.
- Словом, вся в себе.
- Да-да. Плюс мама не понимала, как я могу предпочитать туфлям-кеды, юбкам-джинсы. Как будто я не девочка вовсе. Но я-то что могу поделать, если в джинсах мне удобнее, а кроссовки никогда не сделают тебе мозолей. Плюс в шпильках не побегаешь!
- Ах, конечно же, в шпильках не побегаешь, как я не догадался!
  -Ты не выносим!
Я усмехнулся, а она, занавесившись волосами, прикусила нижнюю губу. Она всегда так делала. Когда волновалась. Скоро объявят посадку на рейс и она улетит на целое цело. Целое лето! Боже.
- …Однако,   - она продолжила, - вскоре мне пришлось забить на все и одеваться, как нормальная девушка. В гардеробе появились юбки, платья, туфли. Но одевала я их редко. Ведь джинсы и толстовка были вне конкуренции! С волосами и прочим я не заморачивалась. Распустила, собрала в хвост и пошла. Одно было плохо, они иногда вились и делала из меня так называемого пушистика. Помню, отец часто говорил мне «отдыхай моя расческа, у меня мегоприческа!»
Я рассмеялся, я часто слышал от её отца подобное. Она тоже рассмеялась и откинулась на спинку стула. Пододвинув к себе альбом, я медленно пролистал годы её жизни, всматриваясь в незнакомые, иногда знакомые, лица.
- Однако в образ пацанки ты не вживалась. [u]
- Верно. Чертова фигура и осанка. Как говорил мой учитель, «Хочешь иметь хорошую осанку и фигуру? Иди занимайся балетом!» Единственный плюс в балете.
[u] - Но ты весишь всего-то около пятидесяти кило!
- Диеты дорогой мой. В балете нужно было всегда поддерживать форму. Но ведь и во мне есть недостатки. Тупые уши.
- О Боже! Опять твои комплексы!
  - Не бывает идеальных людей! У всех есть как плюсы, так и минусы.
- Дорогая, плюсы и минусы бывают лишь у батареек!
- А вот и нет!
- Я знаю, что ты обожаешь спорить, но давать отложим данный спор до твоего приезда? Через двадцать минут этот чертов лайнер унесет тебя в твой чертов Париж!
Чертыхнувшись, она скорчила гримасу.
- Что еще хочешь узнать?
- Выпускной. Думаю эта фотография, - я ткнул в найденный снимок пальцем, - должна о многом мне поведать!
- Выпускной, как выпускной. Все красивые, все в платье. Словом, с какой-то радужной фермы. Банально и глупо.
- Ты тоже в платье..
- Угу. Я тоже овца.
Я рассмеялся. И у этой девушки есть комплексы? Принципы – да, но не комплексы. 
- Да нет. Шикарный вид.
- Я как пирожное!
- Так бы и съел.
Она пододвинула свой стул к моему, протянула руку.
- Кушай, но не подавись.
- Оставлю тебя на черный день.
- Благородный Ланселот!
- Да, моя леди Гвинерва.
Она вновь улыбнулась. Она часто улыбалась. Словно солнышко, освещающая всех своим теплом. Но и на солнце есть свои пятна. Кому-то могло показаться, что она эгоистична, безжалостна, застенчива. Но нет. Она просто была Америкой Макдональд.
- Слушай, мне всегда было интересно, как твои родители отнеслись к твоему решению стать фотографом?
- Как, как, нормально.
- Оба были за?
- Нет.
- А мама, она была за?
- Нет. Оба были против, но знали, раз я поставила себе цель, то обязательно её добьюсь. Я сама устанавливаю себе рамки.
- Ты очень похожа на маму.
- Внешностью?
Легкий кивок, а у неё задумчивый взгляд.
- Ну да. Все же я её дочь. Однако у неё голубые глаза, но каштановые волосы. А вот улыбка от папы. Характер тоже.
- Ха! Твой папа такой же добрый и веселый, как доктор Айболит?
- В точку! В детстве именно так я его и называла! А он меня «светофором». Из-за того, что я любила надевать очень яркие вещи. К десяти эта привычка пропала. Но прозвище до сих пор меня преследует.
- Как интересно.
- Это еще не все. От папы я получила одну очень хорошую черту в характере. Всегда добиваться своей цели. Быть верной своей мечты и не бросать дело на полпути.
-Действительно хорошие черты.
- Возможно. Но они не очень хорошо отнеслись к моему решению поступить и переехать в Кембридж. Все же далеко от дома. Но я уже точно знала, где буду учиться. Где и на каком именно факультете. После окончания школы я сразу же подала туда документы и рекомендательные письма с моей студии. Как видишь, меня приняли. Моя мечта осуществились. Вот и все. Моя жизнь не так уж наполнена впечатлениями.
- Эээээ! Я не успел задать самого интересного вопроса. Первая любовь?
- Не было.
- Почему?
- А вот, секрет!
- Опять говоришь загадками!
- В каждой женщине должна быть загадка!
- И изюминка, чтоб на кекс была похожа! Да?
- Нееееееееее, я не хочу быть кексом.
- Изюмкой, да?
- Да, хочу быть изюмкой, буду фотографировать изюм. Будет выставка изюма – приходи!
- Обязательно, если ты предлагаешь. Хм. Ладно. Сменим тему. Какие планы на будущее?
- Получить образование и доказать, что деньги не главное. А еще купить ласины и спасать мир!
- Как человек-паук, паутина из рук?
- Точно подмечено!  
Я рассмеялся от её детской непосредственности, легкому отношению жизни и обществу. Она никогда не обращала, и не будет обращать, внимания на мнения незнакомых людей. Не будет на нем зацикливаться. Я так думаю. А ведь возможно мои мысли далеки от реальности. Внезапно, как гром среди ясного неба,  объявили, что начинается посадка на её рейс, который увезет её от меня на долгих два месяца. Я вздрогнул. Увидев, как все тело её напряглось, я выдавил из себя улыбку и захлопнул альбом на фотографии, сделанной в колледже. Протянув ей альбом, я увидел, как её тонкие пальцы осторожно вынимают его из моих рук, а затем засовывают его в сумку. Когда она закончила с данным, она осторожно поднялась со стула, схватила рюкзак и двинулась вперед. Я быстро соскочил с места, бросил на столик пару долларов и двинулся следом. Сравнявшись с ней, я остановился перед залом вылета, схватил её за руку и провел по её запястью своей рукой. Неожиданно, она встала на цыпочки, прильнула ко мне, обвила шею руками, словно надеялась увезти с собой аромат моего тела и оставить мне свой, затем многозначительно бросила:   - Береги себя!
Отпрянув от меня, она сообщила, что не станет оборачиваться, потому что не желает помнить мою унылую физиономию, а хочет сохранить в памяти улыбку. Отдав билет стюардессе, она в последний раз обняла меня и надула щеки, чтобы я запомнил это клоунское выражение лица. А потом помчалась по ступенькам вниз, пробежала по летнему полю, взлетела по трапу и исчезла в чреве самолета. Немного постояв и проследив за тем, как самолет скрывается из моего поля зрения, я вернулся в бар и уселся за тот же столик, ощущая повсюду запах её цветочных духов, до сих пор пытаясь понять, кто же такая на самом деле Америка Макдональд.   
7.Пробный пост
Что представляет собой место, которое скрыто от большинства людей? Какая-нибудь лачуга или же наоборот, роскошное здание. Каждый выбирает его себе. Как он делает этот самый выбор? Естественно душой. Сердцем. Человек просто находит его и понимает, что это именно то, что он так искал. Раз и все. Как по заказу или скорее щелчку. Щелк и все. Вот оно. Место душевного уединения. Странные чувства, сопровождающиеся волнением и счастьем. Что такое счастье?... Я всегда хотела иметь такое место, куда можно прийти и знать, что именно там тебя поймут и примут. Пусть это будут даже пустые стены, которые не ответят тебе. В это место всегда хочется возвратиться. Именно там можно позволить себе все то, что так тщательно скрываешь от людей. Слезы, крик, выплеснуть все то, что накопилось за долгие годы. Второй дом. Именно сюда я могу вернуться душей. Любить и ценить его. Какое это счастье, когда можешь поделиться этим с кем-то…. И какое несчастье возвращаться в это прекрасное и удивительное место одной. Опять пахнет одиночеством и тоской. Надоело. Возможно с головой что-то не так. Возможно другие причины. Однако от этого унылого настроения нужно избавляться. Пробубнив что-то себе под нос, Леви откинула прядь волос и зашла в винный магазин. Она обязательно сегодня напьется и забудется. Нет. Она просто хочет убежать от проблем. Один раз ничего не сделает. Зайдя внутрь, она приветливо улыбнулась продавцу, попросила бутылку любого вина, на его вкус, кокетливо улыбнулась, заплатила и ушла.  Вот и все. Он даже не попросил паспорт. Юбка, декольте и улыбка сделали свое дело. Оставалось найти место, где можно остаться наедине с собой и выпить прекрасного красного вина. Она решила побродить по улочкам Лондона. Вик не заметила, как пришла к своему любимому месте. А именно к старому небоскребу. Любимцу подростков. Но секреты и карты были лишь у Леви и Джилл.  Набрав код домофона, который узнать, не составило труда, девушка проскочила внутрь и поднялась на цокольный этаж. Дверь на крышу Леви открыла с помощью ключа, который был как символ дружбы между ней и Джилл. Со скрипом отворив дверь, она зашла туда и ахнула. Вокруг стоял запах ванили,  беспокойного города и сигарет. Это место было пустым, но таким родным. Вдохнув в себя аромат крыши, Вик непроизвольно улыбнулась и подошла к краю. Ветер, который уже сильнее ощущался, трепал локоны девушки. Сев на край крыши, она подобрала под себя ноги и стала смотреть на небо. Ванильное… Отложив бутылку подальше от себя, она вдохнула запах беспокойного города и улыбнулась. Ей было сейчас очень хорошо. Спокойно. Слегка приоткрыв глаза, она направила свой взгляд в небо. Черное небо с парочкой облачков. Она завидовала облакам. Никаких забот, хлопот, проблем. Только свобода. Все так просто, все так запутано. Вздохнув, Вик растворила в своем сознании появившиеся силуэты и опустила голову, чтобы посмотреть вниз. Внизу никого не было, да и пейзаж оставлял желать лучшего. Отведя глаза к небу, она вновь стала всматриваться в него. Сколько тайн оно хранит? Сколько секретов? Бесконечное множество. Но она все равно была счастлива. Её было очень легко сделать счастливой. Даже очень. Простая крыша, а настроение поднялось. Одно расстраивало, всем этим она наслаждалась в одиночестве. Но в одиночестве время тянется невыносимо медленно, и часто, когда сидишь один, из углов выползают странные мысли; как бледные безжизненные руки, машут они и грозят. Это тени призрачного вчерашнего дня, причудливо преображенные, снова всплывающие воспоминания, серые, бесплотные лица, жалобы и обвинения… Мысли о прошлом увлекли меня, и, как всегда, прошлое не замедлило вернуться, зримое и яркое, хоть рукой щупай. И я сама не заметила, как начала вспоминать, с чего все началось: ведь все, что у меня осталось, — это воспоминания. У меня есть машина времени. Машина времени есть у каждого из нас: то, что переносит в прошлое — воспоминания; то, что уносит в будущее — мечты. Случайное освещение предметов в комнате, тон утреннего неба, запах, когда-то любимый вами и навеявший смутные воспоминания, строка забытого стихотворения, которое снова встретилось вам в книге, музыкальная фраза из пьесы, которую вы давно уже не играли, – вот от каких мелочей зависит течение нашей жизни. Ты думаешь, что воспоминание, разбитое на тысячу кусков, перестает быть воспоминанием? А может, тогда вместо одного появляется тысяча воспоминаний… И каждое из них начинает болеть по отдельности…Некоторые отрывки с памяти возникали в голове Вик. Первая ссора с отцом, первая подруга, первая истерика, первая авария и многое другое. Она была пропитала тоской, пафосом, одиночеством, но никак не счастьем. А сейчас все по-другому. Она вновь счастлива. Но все-таки стыдно быть счастливым одному. Что такое счастье? Это белый песок, это лазурные небеса и соленое море. Если я делаю для Неба то, что оно любит, то и Небо также делает для меня то, что я люблю. Что я люблю и что ненавижу? Я люблю счастье и благополучие и ненавижу несчастье. Усмехнувшись, Леви заправила выбившийся локон волос и вздохнула. Счастье состоит в том, чтобы создавать новое счастье в повседневной жизни. Вик каждый день пыталась создать себе это счастье. Однако получалось как-то уныло. Серые будни, отсутствие кого-то важного рядом накладывало свой отпечаток на психику. Ей всегда было легче сжать кулаки и выдавить улыбку, чем объяснить, что творится на душе. Ведь все на это ведутся. Если человек улыбается, значит у него все хорошо. Только вот улыбка зачастую скрывает боль и прожженную одиночеством душу. Она никогда не жаловалась на одиночество. На то, что многие её терпеть не могут, на отца, постоянно сравнивающего её с матерью. Она просто молчала и улыбалась. Лишь некоторые люди знали, что происходит в душе этого создания. Впрочем, Леви всегда несла на своих плечах непосильную ношу. Нет, она была рада. Ведь так она берет определенный жизненный опыт и становится самостоятельней. Но чтобы она там себе не выдумывала, она всегда хотела найти человека, который сможет сказать всего лишь одну фразу. Я с тобой. Впрочем, чем больше она взрослела, тем отчетливее понимала, все это бред и пустое сотрясание воздуха. Ни к чему хорошему это не приведет. Одиночеством нужно наслаждаться. Она наслаждалась. Пусть и врала себе, но пыталась казаться жизнерадостной и счастливой. Пусть и глупо, но так необходимо. Наслаждаясь легким ветерком, она любовалась небом, ночью, всем, что окружало её и пыталась запомнить все до каждой мелочи. Порой жизнь окрашивается в черный цвет. День кажется ночью, на сердце грусть и пустота. Но жизнь – это самый прекрасный подарок. И даже в самую темную ночь находится звездочка, чтобы осветить нам путь…Среди всех этих небоскребов Леви и пыталась отыскать эту спасительную звезду. Увенчаются ли поиски звезды успехом? Неизвестно.. А пока…Ждать рассвета и провожать уже ушедший день
8.Связь
icq: 390709318.
9.Посещаемость
КД.
10.Кодовое слово
пароль разгадан
11.Реклама
http://bedtimestories.mmohost.ru/viewto … =20#p14771
12.Статус
que quowle*

Отредактировано Amerika McDonald (2010-07-28 16:18:24)